Самый известный добровольный поджог города – это, конечно, поджог Москвы в 1812 году. Были уничтожены Университет, библиотека Бутурлина, Петровский и Арбатский театры. Считается, что в Московском пожаре погибла рукопись «Слова о полку Игореве», а также уникальная Троицкая летопись.

Московский пожар 1812 года произошёл 2—6 сентября (14—18 сентября) 1812 года во время оккупации французами Москвы, оставленной русской армией после Бородинского сражения. Пожар охватил практически весь Земляной городи Белый город, а также значительные территории на окраинах города, истребив три четверти деревянных в своей массе построек.

Развитие событий

Основная статья: Оккупация Москвы французами

Основная масса жителей Москвы покинула город в течение августа 1812 года. Военный совет в Филях 1 (13) сентября утвердил решение Кутузова об оставлении Москвы без боя. На следующий день русская армия прошла через Москву на восток через Дорогомилово, Арбат, Яузскую улицу, дорогу на Рязань, сопровождаемая массами беженцев. По ее следам в город вошел авангард Мюрата (до 25 000), занявший Московский Кремль. Главные силы Наполеона вошли в город вечером тремя колоннами (Фили, Дорогомилово, Лужники); Наполеон остался на ночь в Дорогомиловской слободе. В этот день появляются сообщения о первых, разрозненных пожарах в Китай-городе и Яузской части (Тарле).

Хронологияпожара

Утром 3 (15) сентября Наполеон при звуках Марсельезы вступил со своей гвардией в Кремль. С возвышенной площадки на Боровицком холме он с тревогой наблюдал, что огненный смерч охватил весь Китай-город. На следующий день рано утром Наполеон покинул Кремль, переехав в Петровский дворец.

Наполеон, вынужденный спасаться из Кремля, покинул его пешком, направляясь к Арбату, заблудился там и, едва не сгорев, выбрался к селу Хорошеву; переправившись через Москву-реку по плавучему мосту, мимо Ваганьковского кладбища, он дошел к вечеру до Петровского дворца.

Свита Наполеона проехала по горящему Арбату до Москвы-реки, далее двигаясь относительно безопасным маршрутом вдоль ее берега (Тарле). На утро 6 (18) сентября пожар, уничтожив три четверти города, стих. Наполеон вернулся в Кремль. Начались поиски поджигателей. Всего было расстреляно до 400 человек из низших сословий; первые расстрелы прошли 12 (24) сентября.

Причиныпожара

А. Ф. Смирнов. «Пожар Москвы». 1810-е гг. Музей-панорама «Бородинская битва»

Существует несколько версий возникновенияпожара — организованный поджог при оставлении города, поджог русскими лазутчиками, неконтролируемые действия оккупантов, случайно возникший пожар, распространению которого способствовал общий хаос в оставленном городе. Очагову пожара было несколько, так что возможно, что в той или иной мере верны все версии.

Московский градоначальник Ф. В. Ростопчин за несколько недель до сдачи города в письмах Багратиону и Балашову грозился при вступлении в него Наполеона обратить Москву в пепел. При оставлении города из него вывезли все «огнеспасительные» снаряды и пожарные части, в то время как городской арсенал был оставлен неприятелю. Одной из причин царившей в городе неразберихи было то, что людьми Ростопчина была выпущена из тюрем тысяча колодников, которые устремились на грабёж оставленных жителями домов. Ростопчин велел поджечь даже свою подмосковную усадьбу Вороново.

Менее всего пожар был выгоден французам, которые намеревались зимовать в городе. Они сами потушили, среди прочего,дворец Баташева и Воспитательный дом. Москательный ряд загорелся ещё 2 сентября, и, как вспоминал чиновник Бестужев-Рюмин, был подожжён каким-то полицейским. О том, что за поджиганием домов ловили людей в полицейском мундире, сообщают и французские мемуаристы. Сержант Бургонь, к примеру, вспоминал, что из числа поджигателей «по крайней мере две трети были каторжники… остальные были мещане среднего класса и русские полицейские, которых было легко узнать по их мундирам». Сохранилось донесение полицейского пристава П. Вороненко, где он отчитывается перед московской управой благочиния в исполнении приказа «стараться истреблять всё огнём», что он и делал весь день 2 сентября «в разных местах по мере возможности до 10 часов вечера».

Н. А. Троицкий отметил, что без сожжения Москвы тарутинский маневр Кутузова был бы лишён смысла. Известно, что московские жители являлись в стан Кутузова и докладывали, что перед отъездом из города сожгли свои дома, ожидая за это поощрения.

Судьба раненых

Бесчинство французов в Москве

Ростопчин стал отказываться от «авторства» пожара после того, как выяснилось, что в огне погибло от 10 до 20 тысяч русских раненых, которых по обычаю войн того времени оставили на милость победителя. После Бородинского сражения для их вывоза в глубь России катастрофически не хватало транспорта. Кроме того, не все раненые были транспортабельны. Впоследствии Ростопчин, пытаясь оправдаться, писал: «Бонапарт, чтобы свалить на другого свою гнусность, наградил меня титулом поджигателя, и многие верят ему».

Разграбление Москвы

Другой причиной, заставившей Ростопчина снять с себя ответственность за пожар, могли стать назойливые требования погорельцев возместить им понесённые убытки. «Соловья я никогда не любил. Мне кажется, что я слышу московскую барыню, которая стонет, плачет и просит, чтобы возвратили ей ее вещи, пропавшие во время разгрома Москвы в 1812 году», — иронизировал впоследствии московский градоначальник. Чтобы не слышать этих претензий, после выхода в отставку Ростопчин уехал на постоянное жительство в Париж.

Вслед за оставлением Москвы французами одним из первых в город вступил кавалеристский авангард русской армии под командованием А. Х. Бенкендорфа, который позднее вспоминал:

10 октября 1812 года мы вступили в древнюю столицу, которая еще вся дымилась. Едва могли мы проложить себе дорогу через трупы людей и животных. Развалины и пепел загромождали все улицы. Одни только разграбленные и совершенно почерневшие от дыму церкви служили печальными путеводными точками среди этого необъятного опустошения. Заблудившиеся французы бродили по Москве и делались жертвами толпы крестьян, которые со всех сторон стекались в несчастный город.

Карта разоренной Москвы из книги А. Я. Булгакова «Русские и Наполеон Бонапарте» (1813)

Пожар и отсутствие присмотра за оставленным в спешке имуществом манили в Москву множество крестьян из окрестных сёл и деревень. Вместе с подводами для вывоза награбленного эти толпы хлынули в сторону Московского Кремля. Как вспоминал Бенкендорф,

Моей первой заботой было поспешить в Кремль, в метрополию империи. Огромная толпа старалась туда проникнуть. Потребовались неоднократные усилия гвардейского казачьего полка, чтобы заставить ее отойти назад и защитить доступы, образовавшиеся кругом Кремля от обрушения стен.